Невидимые молнии

2001 год, 5 августа. Сегодня замечательная погода. Высокое яркое солнце, редкие перистые облака в голубой выси, легкий ветер, лениво колышущий траву и листья. Тепло, но не жарко. Только гулять да гулять, наслаждаясь комфортной погодой и скромной живописностью русской глубинки.

Но и в такой день я не позволяю себе разгуливать – надо готовить материал для книги. Так что сижу в избе на своём рабочем месте – за компьютером. С улицы заходит Андрей (Андрей – мой помощник по издательской работе). Встает недалеко от меня, внимательно вглядываясь в монитор. С такого расстояния текст прочитать невозможно. Но он, якобы, с интересом всматривается, держа руки за спиной и слегка покачиваясь с носков на пятки. Вижу – собирается заговорить, но почему-то не решается. После некоторого молчания, когда я уже собрался было предложить ему не стоять над душой и идти по своим делам, наконец, спрашивает, продолжая смотреть на монитор:

— Владимир, а вот молнии, которые ты умеешь на людей посылать, от расстояния слабнут?

­

Ну, прямо очень актуально! Как будто нельзя было спросить об этом в другое время, когда не работаю. Впрочем, я не делал перерыв вот уже полтора часа. Ладно, отдохну.

Я щёлкнул на кнопке сохранения и отодвинулся от компьютера.

— Нет. Хоть за тысячи километров, хоть на другой стороне Земли свое дело сделают. Это не обычная молния, а ментально-астральная. Мощных видимых разрядов не видно. Воздействует непосредственно на организм, не затрагивая окружающую среду. По ощущениям это действительно похоже на сильные электрические разряды. Я даже не знаю, где объект воздействия находится. Представляю образ и действую, если очень надо. Вот и всё.

— Давно в последний раз применял?

— Давно. Я применял молнии только к отъявленным негодяям, которые не оставляли меня в покое, как бы я ни избегал их. Помню, наказывал одну мерзавку. Она работала у меня, когда я только начинал предпринимательством заниматься. Шустрая, жестокая, жадная, крайне эгоистичная, опытная интриганка, она многим людям кровь попортила. Она из тех, кто подсознательно подчинен ЭГП. Я ее суть не сразу распознал, а когда разобрался, уже не просто было от нее избавиться. Однажды она предложила мне облапошить коллег ради того, чтобы увеличить наши доли в прибыли. Конечно, категорически отказался и коллег незамедлительно в известность поставил. В отместку она стала мне козни строить, интриги разные плести, пользуясь своими обширными связями.

Я в то время только начал магией баловаться. Решил слегка пощекотать ее молнией. Сам этот способ нашел. Ну, пощекотал. Пару дней после этого она не выходила на работу, а когда пришла, была вся разбитая, болезненная. Когда пришла, стала рассказывать, как три дня назад совершенно внезапно ее органы один за другим стало бить сильным электрическим током. Она сказала «Чуть было концы не отдала».

В помещении, кроме нас, было еще несколько человек. Она, вроде бы, обращалась в основном к ним, но, как я заметил, украдкой следила за моей реакцией. Поскольку она имела экстрасенсорные задатки, видимо, заподозрила меня в астральном нападении. Да, именно в то самое время, которое она назвала, я воздействовал. Конечно, во время её рассказа я сделал вид, что меня её болезни совершенно не интересуют.

Экзекуция ситуацию заметно не изменила. Разве, что она чуть потише стала. Но я и не ставил целью серьёзный вред причинить. Единственное, что моя душа от раздражения освободилась. В конце концов, я вспомнил, что есть более радикальный способ. Обратившись к небесам, я попросил избавить меня от неё. Вскоре произошли различные изменения ситуации и она, наконец, ушла в другую фирму. Кстати, обращение к небесам оправдано, когда всё возможное самим уже сделано и собственные возможности исчерпаны. Иждивенчество не поощряется.

Что касается этих молний, то мне этот способ воздействия совершенно не нравится. Это настолько нехорошо по последствиям, что вообще не хочу когда-либо к этому средству прибегать. Чтобы отдачи не было, можно было бы, конечно, соответствующую магическую защиту установить. Но любые магические защиты тоже отсроченные побочные негативные последствия имеют.

Кстати, был казус, когда еще только осваивал эту технику. Однажды, когда уже вошел в соответствующее состояние, не сохранил сосредоточенности и с раздражением вспомнил коллегу, который в этот день на работе создал некоторые проблемы, проявив ненужную инициативу. Поэтому я с раздражением подумал о его руках, которыми он горазд работать, лишь, когда это не на пользу дела. Всего несколько секунд думал о нем. Потом с ужасом спохватился, вспомнив, что нахожусь в опасном состоянии. Взглянул на часы, чтобы потом объективно выяснить последствия.

Он отсутствовал на работе три дня. Это было нетипично для него, потому что молодой и здоровый. Когда вышел на работу, с удивлением рассказал мне, что правую руку ни с того, ни с сего как электротоком начало бить. Било недолго, но так сильно, что рука отнялась. Парализовало ее. Лишь на третий день подвижность восстановилась.

Я сказал:

— Хочешь, скажу – во сколько именно это произошло?

— Ну…

Я назвал точное до минуты время, когда совершил свою оплошность. Он с удивлением подтвердил, что приступ произошел именно в это время. С любопытством глядя на меня, засыпал вопросами:

— Тайком к моему дому подъезжал, что ли? Соседей расспрашивал? Ну, рассказывал я им про свою беду, но ведь точное время никому не называл. Короче, колись – как узнал-то?

— Делать мне больше нечего, как в такую даль переть, чтобы у твоих соседей такую ерунду выведывать!

Конечно, я ему рассказал, что произошло, и принес свои глубочайшие извинения. Он, покачивая головой из стороны в сторону, расхохотался. Потом, глядя на меня так, как полагается нормальному образованному человеку смотреть на невежественного чудака, сказал:

— Ну, ты и фантазер, Володя! Не знаю, как ты угадал время. Ну ладно, угадал, бывает. А все остальное – полная ерунда. Не бывает такого. Ты же неглупый, вроде, человек. Как ты можешь такую чепуху говорить? Не ожидал от тебя, не ожидал…

Он с улыбкой и, как мне показалось, с разочарованием покачал головой. — Фантастики, что ли, начитался? Действительно, что ли, в чудеса всякие и магию веришь? Посчитай, сколько километров между нами было. Ты находился ближе к центру Питера, а я – на далекой окраине. Так что, успокойся – ты ни при чем. — Он снисходительно похлопал меня по плечу. Потом, помрачнев, с тревогой сказал: — А вот руку действительно странно ударило. Никогда в жизни такого жуткого ощущения не было. Ведь главное – не болею же ничем. Как бы продолжения не было.

— Не беспокойся, продолжения не будет.

Я больше не пытался ему ничего объяснять.

Андрей нерешительно мнётся некоторое время, раскачиваясь с носка на пятку, садится на стул и выпаливает:

— Владимир, давай ты меня научишь молнией пользоваться! В будущем, когда тебе придётся среди людей быть, ведь обязательно враги подбираться будут. Я буду всегда рядом с тобой, начеку, как телохранитель, и, если что, нейтрализую их.

Он говорит торопливо и эмоционально, надеясь, видимо, энергичностью натиска компенсировать сомнительность аргументов. Неужели он сам не понимает, как это глупо звучит? В моем воображении поневоле возникли карикатурные образы подбирающихся недругов. Они бесшумно подкрадываются на полусогнутых ногах, лица искажены злобой, в руках пистолеты и ножи. Да, именно такие явные вражеские признаки они должны иметь, чтобы Андрей мог их распознать. Может, из сострадания к нему постараются не скрывать своих намерений? А я в это время, конечно, ничего не вижу, ничего не слышу, ни о чем не подозревая, упорно смотрю куда-то в другую сторону.

Кто из людей недруг? Действительно ли не остается ничего иного, как прибегнуть к крайним мерам? – Вопросы, которые и более разумные люди далеко не всегда решают правильно. В случае с Андреем, которому и гораздо более простые вещи приходится вдалбливать многократно, задача определения враждебности должна быть упрощена. Значит, враги, которых он способен определить, должны иметь явные признаки враждебности. Остается лишь уговорить врагов проявлять свои вражеские намерения как можно выразительнее. Иначе, как он поймет, что пора бы и молнией долбануть?

Абсурдная картина? – А какая картина может возникнуть после его абсурдных доводов? И ведь всерьез говорит! И без того постоянно ошибки разного рода совершает, ему еще и опасные магические техники подавай. Вот уж кого точно нельзя и близко подпускать к особым возможностям и секретам. Я не смог сдержать смех по поводу его наивной надежды. Затем, с трудом поборов соблазн съязвить, сказал ему с грустной улыбкой:

— Ты и так уже немало дров магией наломал. Забыл, как в мае по краю могилы прошёл, когда заражение крови началось? Быть бы тебе сейчас на том свете, если б я магически не вмешался. Я объяснял уже, и ты сам, вроде, осознал, что тогдашняя ситуация стала закономерным следствием того, что ты, несмотря на мой запрет, баловался магическим целительством.

Примечание.

Упомянутая ситуация описана в рассказе «К чему приводит целительство».

Не очень вразумил тебя тот случай. Ты ведь, едва оклемавшись, снова за старое взялся – женщину исцелил. И при такой безответственности еще претендуешь на овладение опасным приемом?

— Но я же про ту женщину всё рассказал тебе…

 — Я говорил тебе: от того, что мне рассказываешь, грех с тебя не снимается. Тебе что, по новой все разъяснять надо? А есть ли смысл повторять, если выводов не делаешь?

Я в который раз удивился его тупому упорству. Андрей начал оправдываться:

— Да не водил я над ней руками. Просто разрешил ей подержаться за свою руку. Она потом позвонила, сказала, что полностью исцелилась, благодарила.

Он и не пытался сдержать самодовольную торжествующую улыбку. Мол, победителей не судят. Смотрите, восхищайтесь! – Даже без пассов исцелил! Оживился, глаза сверкают. Встал, заходил туда-сюда. Грудь колесом. Гордыня так и прет из него, даже противно. Хвастаясь, он явно получает наслаждение.

 — Ты чего опять лукавишь, прикидываешься, что не понимаешь? Или действительно не понимаешь? Она могла и не держаться за руку. Обратилась бы мысленно к тебе, получив предварительно от тебя разрешение, и был бы тот же результат. Ты внутренне настроился исцелить её. Она настроилась принять твою магическую помощь. Вот и произошло исцеление, разумеется временное. Двигай ты руками или не двигай, а главное магическое действие совершается сознанием. Поэтому магией можно заниматься, находясь в неподвижном состоянии. Руки, взгляд, магические инструменты и обряды лишь усиливают эффективность воздействия главного магического органа – души.

Ведь все равно свой грех неправедного исцеления тебе придется отрабатывать неприятностями. Часть неприятностей на детей и внуков перейдет. Собой не дорожишь, так хотя бы о них подумай. И об этом я не раз говорил. Удивительная жестокость по отношению к своим близким!

Андрей, поняв, что поставленной изначально цели вряд ли удастся достичь, а разговор сворачивает в совершенно нежелательное русло, поспешил сменить тему. Засверкав улыбкой, предложил: — Давай, женщин сюда привезу? Гулянку устроим. Замучился, небось, без женщины-то?

— Ты мне зубы не заговаривай. Мало того, что сам гуляешь, как хочешь, так и меня на это подбиваешь. Наверное, чтобы я претензий к твоему поведению не имел? На тебе висит немало грехов. Как говорится, «в грехах, как в шелках». Так что тебе не о новых опасных возможностях думать надо, а о духовной самокоррекции.

— Владимир, ведь мне приходится иногда поздно домой возвращаться, в поздних электричках ездить. Разные ведь ситуации бывают. Хулиганы, бандиты могут встретиться. Я понимаю – Высшая Защита над нами. Ну, а вдруг попадусь? И что тогда делать? — Его лицо серьезно и озабочено.

Вот оно что! Вот и выявился по-настоящему волнующий его истинный мотив – иметь средство самозащиты. Но еще один мотив, который был ясен мне с самого начала – желание могущества. А те нелепые доводы, что он приводил вначале – лишь лукавая ширма. Лапшу-то какую развешивал, «телохранитель». Врунишка неуклюжий, нашел, с кем хитрить! Мне противно, когда пытаются обхитрить.

При его-то воспаленной гордыне, с каким бы наслаждением, с каким ощущением собственного могущества он пустил бы в ход астральное оружие против всякого, кто раздражает, кто относится, по его мнению, к стану недругов! А насчет того, чтобы найти объект применения, –за ним не заржавеет. Что-что, а чужие грехи он любит направо-налево обличать. Так много энтузиазма и сил на это уходит, что на честную самооценку ничего не остается.

Да, такая молния – средство, на первый взгляд, удобное – никаких улик, полная анонимность. Поди, сыщи – кто набедокурил. Чем не идеальное оружие? Никто, кроме немногих экстрасенсов, не догадается об истинной природе загадочного приступа. Да и показания экстрасенсов не могут быть использованы в качестве свидетельств. Интуитивно полученную информацию к делу не подошьешь. Хорошо, что ментально-астральные хулиганы неизбежно получают свыше адекватное воздаяние за свои деяния.

— Ты думаешь, всё так просто: шарахнул врага молнией и дальше пошёл? Да, он будет мучиться от разрядов, может заболеть или умереть. Но ведь за астральную атаку можешь такой отпор схлопотать, что сам же и будешь размазан. Тебе, при твоем ослабленном иммунитете, тише воды, ниже травы надо быть. И вообще, этот способ плох тем, что вносит серьезную дестабилизацию в межэгрегорные отношения. Можно защиты разные применять. Но от искусственных полевых защит тоже косвенные негативные явления неизбежны.

На другой, гораздо более высокой ступени разумного развития, до которой человечеству еще очень далеко, использование магических способностей во благо будет всеобщим, обыденным и естественным. А сейчас для земных людей обладание выраженными магическими способностями выливается во зло, потому что они разумом не созрели для серьезных возможностей.

Например, какими бы ты ни оправдывал свои магические хулиганства, они всегда негативны. Да, твои магические занятия – не более, чем баловство и хулиганство, транжирство нашего созидательного потенциала.

Ведь мы связаны усиленными информационными связями из-за того, что я магически лечил тебя. В результате, ты, сам того не зная, оттягиваешь на себя определённый резерв полевого контроля, данный мне для реализации Миссии, тратишь на глупости всякие и прихоти. Я тебе не раз запрещал магией заниматься. Ты делаешь вид, что прислушиваешься, а на деле упорно продолжаешь. И что, после этого я тебя должен всерьез воспринимать?

Естественно, что ничему магическому учить тебя никогда не буду. Даже не надейся. Когда возможности не уравновешены разумом, они используются во зло.

Видимо, сознание Андрея уловило в моих последних словах содержание, несколько отличающееся от того, что я закладывал в них. Действительно, при желании сказанное можно истолковать и как утверждение об отсутствии разума.  Он сказал с явной обидой в голосе:

— Что я… дурной такой, что ли?

— Безответственный. Силу можно использовать для борьбы со злом, но главными средствами борьбы со злом являются просвещение Новыми Знаниями. Главная же защита – соблюдение Норм Разумного Бытия. Это несоизмеримо более надежная защита, чем любое оружие, любая пуленепробиваемая одежда, любые телохранители, любые приемы и любая магия. В какой мере человек соблюдает эти Нормы, в такой мере он защищен свыше. А если грешный, то никакая защита не поможет. Потому что невзгодами реализуется Высшее Правосудие. Выше Высших Возможностей ничего не может быть.

Андрей даже не пытался скрыть свою досаду. Он сел на стул, ссутулился. Широко раскрытые растерянные и обиженные глаза заметно увлажнились. Лицо сразу постарело и посерело.

Таким обиженным я его еще не видел. Судя по всему, мои последние слова вообще не восприняты им. Хорошо ещё, что, по лености, не совершенствуется в магии. При его безответственности это было бы катастрофично не только для него, но и для его детей и внуков. Да и мне немало дополнительных проблем перепало бы.

Слово – не воробей

Вспомнил, как однажды я не сдержал эмоций, рассердившись на бюрократов одного госучреждения, устроивших волокиту с моими документами. Было это в Петербурге в 1990 году, то есть, еще в советское время. В очередной раз высидел в очереди у кабинета несколько часов. В очередной раз – лишь ради того, чтобы узнать, что бумаги лежат без движения. Это было тихим издевательством. Выйдя из кабинета в плохом настроении, я в раздражении произнес, обращаясь к мужчине, с которым успел познакомиться в очереди: «Опять зря пришел. Хоть бы сказали конкретно – когда документы готовы будут. Четыре месяца уже без толку хожу. Достали, сволочи! Через год никто из них не будет работать на своем месте. Все это пакостное заведение будет закрыто! Вот увидите!».

Лишь через пару месяцев с большим трудом удалось получить документы, и то пришлось задействовать свои скудные связи. Позже я понял, что система бюрократической волокиты была рассчитана на выжимание взяток.

Ровно через год после моего высказывания все это учреждение решением местных депутатов было закрыто. Я заглядывал туда через несколько месяцев после закрытия. Учреждение оставалось закрытым. Коридоры были темны и пусты. Работали лишь несколько офисов коммерческих структур. Что было дальше, не знаю, не интересовался. Во всяком случае, тогда нескольким сотням чиновников пришлось искать работу. Другие аналогичные учреждения работали, как ни в чем не бывало.

С одной стороны, поделом им, паразитам, хорошо устроившимся в советское время. Этих элитарных приспособленцев не жалко. Но ведь эта, незапланированная магическая акция была лишней. Никакой проблемы она не решила. Небеса и так наказали бы их. А вот я определенный потенциал полевого контроля задействовал. Конечно, потеряв в чем-то другом. Зачем, спрашивается? Со временем на место прежних негодяев пришли новые, не лучше предшественников.

И вообще, не моя это задача – такой мелочевкой заниматься, как судьба бюрократического учреждения. Рассердившие меня чиновники в текущем порядке все равно бы свое сполна получили. Небеса гораздо внимательнее и справедливее, чем люди себе представляют. Когда с людьми происходят неприятности, большинство из них думают, что не повезло, случайно все вышло. Ан, нет, – все поделом, все по справедливости. Просто лукавое сознание, к тому же, зомбированное общепризнанными представлениями-глупостями, не способно осознать взаимосвязь между собственными проступками и воздаваемыми за них неприятностями.

А вообще я стараюсь контролировать эмоции и слова, чтобы своим мысленным раздражением не спровоцировать лишний раз для кого-нибудь катастрофу.